|
- Вечером, накануне нападения гитлеровцев на нашу страну, - вспоминает
жена героя Вера Владимировна Бочарова, - Иван пришел домой возбужденный,
радостный. Днем проверялась выучка летчиков полка, и он отлично выдержал
экзамен, был отмечен проверяющим из вышестоящего штаба. Спать мы легли
поздно. А в три часа ночи в окно постучали. Мужа вызвали в часть по
тревоге. Чтобы не будить хозяев (мы снимали комнату), он выскочил в окно и
уехал на велосипеде к аэродрому. Последние слова его помню и сейчас:
"Скоро вернусь, подожди. Днем в полку спортивный праздник. Пойдем
вместе..."
Сегодня женщина, усадив на колени внука, ведет неторопливый рассказ о
былом, вспоминает подробности первого страшного дня войны. Еще не было
объявления о ее начале, а она уже знала: муж не вернулся с боевого
задания.
Рассказ Веры Владимировны Бочаровой дополнили воспоминания бывшего
командира 46-го авиационного полка, ныне генерал-полковника авиации И.
Подгорного, бывшего летчика этой части генерал-майора авиации в отставке
Н. Магерина, майора запаса П. Федорова, других сослуживцев героя, копии
документов, хранящихся в школе № 3 г. Дубно.
Родился Иван Иванович Иванов в 1909 году в подмосковной деревне Чижово.
В семье было семеро детей. И, окончив четвертый класс, Иван пошел работать
помощником кузнеца. Но школу не бросал, хотя была она за пять километров в
соседнем селе. Иван отличался среди сверстников смелостью, решительным
характером.
И сейчас старожилы деревни вспоминают такой случай. Среди суровой зимы
в январе 1924 года исчез Иван Иванов из дома. Оказалось,
четырнадцатилетний подросток уехал в Москву, чтобы проводить в последний
путь Владимира Ильича Ленина. Добирался в столицу он то пешком, то на попутных санях с делегациями, ехавшими из сел хоронить Ильича.
В другой раз Иванов, приехав с односельчанами в столицу и посетив парк, решил силу свою проверить ударом молота по наковальне (аттракционы такие были). Взял молот, примерился, да
ударил так, что прыгнувшая на шкале вверх металлическая пластина выскочила
из прибора. С тех пор пошла об Иване Иванове из деревни Чижово молва как о
первом силаче в округе. Быть бы ему и первым кузнецом. Но юношу манило
небо.
Он перечитал все книги об авиации, что были в сельской библиотеке. А
когда пришла пора идти на военную службу, попросил направить его в школу
летчиков.
Готовя себя к грядущим боям, Иванов настойчиво совершенствовал
профессиональное мастерство.
Спустя два года после окончания училища в характеристике старшего
летчика 2-й эскадрильи лейтенанта Иванова Ивана Ивановича от 6 октября
1938 года написано: "Отлично летает днем и ночью вслепую. В полетах
вынослив, хорошо и быстро овладел высотой 8000 метров, на которой отлично
водит самолет на бомбометание по маршруту".
Читаем политический отзыв от 1 февраля 1939 года на командира звена 4-й авиаэскадрильи лейтенанта Ивана Ивановича Иванова: «Пользуется деловым и
политическим авторитетом среди товарищей, дисциплинирован, вежлив. В
работе энергичен и решителен в достижении цели. Физически развит хорошо,
вынослив и трудолюбив. В общественно-массовой работе принимает активное
участие... Заботливо и чутко относится к запросам подчиненных".
Скупые слова отзыва дополняет Вера Владимировна Бочарова:
- Делу муж отдавал всего себя. А в выходной день в клубе гарнизона
пропадал. Коллектив художественной самодеятельности без него не обходился,
пел он хорошо. Помню, шутили друзья: "У тебя, Ваня, голос, что у
Лемешева".
В аттестации старшего лейтенанта Иванова, переведенного накануне войны
из бомбардировочной части в истребительный полк, говорится: "Воздушный бой
ведет хорошо. Материальную часть самолета и мотора знает хорошо,
эксплуатирует грамотно. Аварий и поломок не имеет. Звеном руководит умело.
Занимается с летчиками по теории воздушной стрельбы, передавать опыт умеет
и передает. Дисциплина в звене хорошая, звено сколочено. Принимал участие
в борьбе с белофиннами. Имеет семь боевых вылетов. Инициативен, решителен,
требователен к подчиненным и к себе. Тактически грамотен. Должности
командира звена соответствует. Достоин по личным способностям продвижения
на помощника командира эскадрильи и присвоения воинского звания капитан".
...Бывший помощник начальника штаба 46-го истребительного авиационного
полка С. Молодов рассказывает:
- Иванов любил повторять: "Мы летаем в небе Нестерова", призывая тем
самым летчиков не жалеть сил и времени для овладения сложной техникой
пилотирования, всегда быть готовыми к подвигу во имя Родины.
Наш 46-й истребительный авиационный полк в 3 часа 50 минут 22 июня был
поднят по тревоге. Боевые действия начались после 4-х часов утра, когда в
небо поднялись истребители для отражения атаки вражеских бомбардировщиков.
Вместе с другими вылетело и звено И-16, которым командовал старший
лейтенант Иванов...
- Вскоре после того, как поднялись в небо наши истребители, вспоминает
полковник технической службы в отставке А. Больнов, бывший инженер авиаэскадрильи, в которой служил Иванов, - мы заметили взрывы, услышали
стрельбу в воздухе и одновременно увидели идущую на малой высоте пятерку
самолетов "Хейнкель-111". На нее сверху пикировало звено истребителей, "Хейнкели"
вели ответный огонь. После атаки ведомая пара истребителей отвалила и ушла
на свой аэродром, а ведущий - это был старший лейтенант Иванов - продолжал
преследовать противника...
Перевалив на автомашине через горку, мы вновь увидели фашистский
бомбардировщик. В то же мгновение сзади него, чуть сверху, показался
истребитель и тут же врезался в него...
Так был совершен один из первых, а возможно, и первый воз душный таран
в Великой Отечественной войне. Символично, что произошло это недалеко от
места, где в 1914 году впервые в истории авиации применил воздушный таран
русский летчик Петр Нестеров.
Бывший командир полка, ныне генерал-полковник И. Подгорный вспоминает,
что после тарана Иванов пытался посадить самолет. Однако сделать это ему
не удалось из-за повреждения винта и холмистой местности. На место падения
самолета выезжал батальонный комиссар С. Бушуев, который подтвердил факт
тарана.
На остановившихся от удара о приборную доску кабины наручных часах
Иванова было время - 4 часа 25 минут.
Среди документов, собранных следопытами, хранится письмо бывшего
секретаря Дубновского райкома партии А. Денисенко. В нем есть такие слова:
"Помню ранним утром 22 июня 1941 года ко мне явился офицер авиачасти,
сказал, что над селом неподалеку от Дубно совершил таран их лучший летчик,
и предложил туда поехать, на место его гибели. Мы ехали километров восемь
примерно на северо-запад. Самолет нашли на краю оврага, поросшего
кустарником. Названия села я не запомнил, так как прибыл в Дубно всего за
три дня до войны...".
Несколько лет назад дубновские следопыты разыскали бывшего старшину из
46-го истребительного авиационного полка И. Симоненко. Он рассказал, что
вместе с комиссаром полка хоронил на кладбище, что по улице Тувинских
добровольцев.
Вот и вся история, предшествовавшая памятнику, который величественно
взметнулся к небу у автострады Москва-Львов.
|
