 |
В июне 1941 года я закончил 10-й класс. В субботу, 21 июня 1941 года, был выпускной вечер. После вечера не хотелось расставаться. Как будто предчувствуя что-то, мы вместе гуляли всю ночь и утро воскресенья 22 июня 1941 года... Домой вернулись после полудня. По радио уже выступил Молотов. Началась война...
Когда я вошел в родительский дом в Мизинове, мама плакала. По радио уже сообщили, что летчик-истребитель, командир авиазвена, старший лейтенант Иванов в небе Западной Украины над городом Ровно совершил воздушный таран. Подробности не сообщались. Пытаясь успокоить маму, я говорил ей: «Может, этот таран совершил не дядя Ваня, а его однофамилец, и по радио не сообщили, что он погиб». «Нет, - отвечала мама, - это он, мой брат Ванюша, он служил там, и я чувствую, что он погиб».
К несчастью, ее предчувствия оправдались. Погиб Иван Иванович Иванов (1909-1941) из деревни Чижово, родной брат моей мамы, Валентины Ивановны Серовой ((1903-1999), девичья фамилия Иванова), мой дядя Ваня, всеобщий любимец. Его любили домашние, друзья, товарищи по службе и работе, и очень любили девушки - за его покладистый характер, за спокойствие в любой обстановке и за песни.
В семье Ивана Ивановича Иванова и его жены Евгении Ивановны было 4 сына и 4 дочери. Старший сын Виктор после женитьбы жил отдельно, в своем доме на другом конце деревни Чижово. Моя мама была вторым ребенком. После нее родились: брат Петя, сестра Тоня, братья Ваня и Гриша, сестры Люба и Женя. Младшая сестра и сейчас живет в городе Пенза у дочери.
Я был первым внуком деда Ивана Ивановича Иванова, бабушки Евгении Ивановны и первым племянником всех дядей и тетей. Все они уделяли мне много внимания.
В декабре 1923 года, перед Николой Зимним, меня крестили в зимнем храме Гребневской церкви, назвали Анатолием. После крестин привезли в родительский дом моей мамы. Дед Иван, увидев меня, сказал моему отцу Константину Гавриловичу Серову (1896-1967): «Этот уже не будет пахать, а будет руками махать».
Я с родителями жил в Мизинове, в 9 километрах от деревни Чижово. Мамины братья и сестры часто навещали нас и много помогали моим родителям.
Деда Ивана не стало в январе 1924 года. Бабушка моя, Евгения Ивановна, стала главой семьи. Без мужа, она с сыновьями построила в 1924 году новый дом, пристроив к старому конца XIX в. Дом этот, под номером 65, пока стоит в деревне Чижово, в черте города Фрязино, у моста через реку Любосеевку.
Моя мама рассказывала: «Лес для постройки нового дома купил в лесничестве еще папаня. Бревна лежали в лесу, и мы с братом Петей, зимой, на лошади, на санях с подсанками возили их к дому. Бревна накатывали вдвоем с Петей по наклонным двум бревнышкам с помощью двух веревок. За один раз привозили 2 бревна и скатывали их у дома.
В феврале 1923 г., когда я выходила замуж, старший брат Виктор, работавший постоянно в кузнице с папаней, спросил: «Кто же теперь будет возить бревна из лесу?» Привезли без меня. На стройку нужны были деньги. Продали двухгодовалого объезженного жеребенка. Жеребят растил Ваня. Он их кормил, чистил им шерсть скребницей и щеткой, убирал из конюшни навоз, постилал им солому, выводил на прогулку, а летом купал в реке Любосеевке. Тогда река была глубокая. Однажды летом Ваня был в огороде, а жеребенок по кличке Крепыш щипал траву с наружной стороны забора. Ваня, шутя, позвал его: «Крепыш!», и жеребенок перепрыгнул через 1,5-метровый забор к Ване в огород.
В тот год мы с мужем Костей тоже строили свой дом в Мизинове, на участке земли свекра (отца мужа) Гаврилы Степановича Серова. Маманя привезла нам на лошади Вьюге два 12-метровых бревна, 2 десятка горбылей и 3 наличника от своего старого дома. Эти наличники и сейчас украшают наш дом в Мизинове».
В августе в Гребневе престольный праздник - «Смоленская». В доме Ивановых собирались родственники семьи. За праздничным столом пели старинные песни. У всех Ивановых были хорошие голоса. У дяди Вани был хороший тенор. Песни в его исполнении «брали за душу». Мой отец тоже хорошо пел. После общих застольных просили его спеть что-нибудь. Чаще других отец пел «Пара гнедых», «Есть на Волге утес», «Сижу за решеткой...» Танцевали. Самым галантным кавалером был дядя Ваня. А плясал залихватски лучше всех младший брат Гриша. Допьяна не напивались. После застолья шли на площадь у церкви. Дядя Ваня нес меня на руках. Моя голова была на уровне его лица, и мне сверху было все хорошо видно. На площади в те годы в «Смоленскую» еще был базар, карусели, качели. У шарманки с попугаем можно было «погадать» на счастье». Продавались детские игрушки: разноцветные мячики «закидайчики» на резинке, жужжалки на палочке, оловянные соловьи, пугачи, похожие на револьвер «наган», с пороховыми пробками, надувные резиновые шарики со свистком, дети называли их «уйди-уйди». Был какой-то аттракцион: на нем молодые парни проверяли свою «устойчивость»: стоя, брали в обе руки какие-то короткие «палочки», похожие на ручки детской скакалки, с прикрепленными к ним проводами, вероятно, они были под напряжением. Через несколько секунд парни начинали падать на спину и выпускали «палочки» из рук. Дядя Ваня тоже подошел к этому аттракциону, взял в руки «палочки» с проводами и долго стоял, не шелохнувшись, чем вызвал восторг присутствующих. За это успешное испытание владелец аттракциона вручил дяде Ване круглый значок величиной в 3 копейки с булавкой. На значке был портрет Ленина в кепке. Дядя Ваня приколол значок мне на курточку. Я долго хранил этот значок.
Мама моя вечером первого праздничного дня уходила из гостей в Мизиново встречать из стада скотину, кормить ее, поить, доить корову. Мы с папой оставались ночевать в гостях и праздновать второй день праздника «Смоленской».
До коллективизации у Ивановых была своя лошадь и нас с папой отвозили в Мизиново на лошади в тарантасе с рессорами и резиновыми ободами на колесах. Когда мне стало 4 года, дядя Ваня привозил меня на велосипеде. Я сидел боком на подушке, привязанной к раме велосипеда ближе к рулю, держался за руль между рук дяди Вани и мог звонить звонком на руле.
В 1931 г. дядю Ваню призвали на военную службу. Я уже учился в 1-ом классе и на его проводах не был. На прощание он спел всем провожавшим: «А куда же ты, Ванек, а куда ты?» В то время действительной военной службы и курсантом авиационной школы он в Мизиново не приезжал. Став летчиком, командиром, приезжал в Мизиново каждый год. Летом, во время покоса, он и мой крестный дядя Петя приезжали на велосипедах рано утром, часов в 7 или раньше. Брали папины запасные косы, узнавали у моей мамы, где он косит, и шли помогать ему. Втроем быстро докашивали отведенную папе колхозным бригадиром площадь в 10 «соток» (0,1 га) и возвращались домой около девяти часов утра, иногда - раньше. Папе за 10 соток начисляли 1 трудодень, в этот день он в колхозе больше не работал и проводил весь день с гостями. Дядя Ваня, приезжая в Мизиново, снимал форменную, с «кубарями» на петлицах, командирскую гимнастерку и выходил на лужайку около дома умываться. Я черпал из ведра воду ковшиком и поливал дяде Ване. После умывания моя мама давала дяде Ване, по его просьбе, легкую ситцевую рубаху моего папы и угощала его молоком. Дядя Ваня с удовольствием надевал рубаху, брал своей сильной рукой «за талию» кринку с молоком и пил молоко с наслаждением прямо из кринки.
Однажды во время отпуска, дядя Ваня с женой Верой Владимировной был в ЦПКиО им. Горького в Москве. Подошел к аттракциону для измерения силы ударом молота по специальной площадке. От удара молотом по площадке по вертикальной стойке со шкалой подскакивал вверх движок в виде хомутика. Чем сильнее удар, тем выше поднимался хомутик. Вера Владимировна рассказывала: «Ваня ударил молотом с такой силой, что хомутик взлетел до самого верха стойки, соскочил с нее и упал где-то в кустах».
С места службы дядя Ваня писал письма. В марте 1941 года в письме из города Дубно старшему брату Виктору, написал обо мне: «Племяннику из родной деревни Мизиново скажи: пусть в летчики и не рыпается, пусть работает агрономом». Летчиком я не стал, агрономом - тоже. На войну пошел добровольцем в 17 лет. Курсантом Высшего военно-морского училища защищал Ленинград на сухопутном фронте в морской пехоте. Медаль «За оборону Ленинграда» - моя первая боевая награда. На боевых кораблях Черноморского флота защищал Кавказ. После окончания Высшего военно-морского училища, лейтенантом, в должности командира артиллерийской батареи эсминца «Грозный» Северного флота защищал Заполярье. Там и встретил День Победы. В ВМФ служил 35 лет с 1941 по 1976 гг. и уже 30 лет на заслуженном отдыхе. Живу в г. Санкт-Петербурге, а с мая по октябрь каждый год вместе с женой Евгенией Вячеславовной - в родной деревне Мизиново.
|
|
